Пришло уведомление, что Асе на карту зачислена стипендия. Она улыбнулась и стала ждать окончания пар, чтобы совершить ставшие уже привычными за 4 года ритуалы. Она обязательно побалует себя самым вкусным фисташковым мороженым в большом рожке, купит маме 5 штук её любимых эклеров и, конечно же, зайдёт в зоомагазин. Там она раз в месяц покупала недорогой кошачий корм, который отвозила в приют для кошек. Там, кстати, она бывала регулярно. Ещё в школе, когда мама настрого запретила ей заводить домашних животных, Ася решила, что хочет помогать хотя бы тем, кто волею судьбы оказался без дома и хозяина.
Там же в приюте, кстати, Ася встретила своего жениха. Степан тоже был волонтёром и время от времени посещал разные приюты в их городе. Молодые люди познакомились и почувствовали влюблённость уже на первом свидании. Случилось это почти год назад. Степан был немного старше – он уже успел окончить институт и работал по профессии – инженером-машиностроителем. Отношения складывались и развивались радужно и безоблачно ровно до тех пор, пока Ася не собралась познакомить жениха и маму. Вот тут и началось то, что превратило жизнь Аси в настоящий ад.
Даже саму идею знакомства с женихом дочери Евгения Васильевна восприняла резко и в штыки. Она и так не отличалась тактичностью и нежностью в отношениях с Асей, но тут даже стала срываться на крик. Безапелляционно она заявляла, что Асе не нужен никакой жених. Ася решила отложить разговор и знакомство на потом, но ситуация никак не менялась. Только теперь Евгения Васильевна стала жаловаться на здоровье и обвиняла дочь в том, что та её буквально довела.
Добродушная Ася буквально разрывалась между любовью к Степану и чувством долга по отношению к маме. Но, всё чаще вместо вечерних свиданий со Степаном она оставалась дома и буквально сидела у кровати матери, которая смотрела сериалы. Стоило только Асе отойти заварить чай, как Евгения Васильевна начинала причитать и жаловаться на ухудшение здоровья. Степан относился к происходящему спокойно и не пытался упрекать или как-то торопить любимую с принятием решений и на счёт знакомства с мамой и на счёт свадьбы.
Ася видела идеальное решение вопроса только так – они со Степаном женятся и живут в квартире Евгении Васильевны. Это позволит быть рядом с любимым и помогать матери, у которой пошатнулось здоровье. Но об этом плане даже говорить было страшно. Вопрос же о том, что Ася может съехать даже не рассматривался. Степан был не местный и остался в городе после окончания института, проживая в общежитии. Ася ещё была студенткой и не зарабатывала. Зарплаты Степана не хватило бы и на съём квартиры и на то, чтобы обеспечить семью. Вот Ася и пыталась найти хоть какой-то компромисс или подход к маме, чтобы решить вопрос своей личной жизни.
Евгения Васильевна никогда не баловала дочь вниманием и любовью. Она была строга, причём чаще всего совершенно необоснованно. С раннего детства она прививала Асе чувство долга. Основано оно было на том, что мать не молодеет, и с каждым годом ей будет требоваться больше внимания, ухода и, конечно же, обеспечения. Сама никогда нигде не работавшая Евгения Васильевна настаивала, чтобы дочь хорошо училась и поступила в институт. По её мнению это увеличит шансы устроиться на какую-то денежную работу, что позволит самой Евгении Васильевне жить на более широкую ногу. У неё никогда не было друзей, да и с соседями отношения не складывались. Поэтому всё недовольство жизнью Евгения Васильевна выплёскивала на дочь. Сама Ася жила в постоянном ощущении, что не оправдывает ожидания матери.
Пытаясь хотя бы временно решить вопрос, Ася принялась искать среди соседей кого-то, кто мог бы хотя бы пару раз в неделю по нескольку часов вечером побыть с мамой. Это позволило бы Асе встречаться со Степаном. Все к кому обращалась Ася наотрез отказывались даже обсуждать вопрос того, чтобы присмотреть за Евгений Васильевной. И вот когда Ася почти отчаялась, к ней подошла Римма Витальевна, которая жила в соседнем подъезде.
— Асенька, я слышала ты сиделку ищешь. – Начала она разговор.
— Да, ищу. – С надеждой в голосе ответила Ася. – Бесплатно никто не соглашается, поэтому предлагаю за деньги. Много платить не могу, сами понимаете, но всё же.
— А мне сколько не дашь, всё помощь будет. – С улыбкой ответила Римма Витальевна. – Внук у меня родился ещё один. Хочу дочке с зятем помочь немного. Так что согласна на любые деньги тем более дело-то не хлопотное.
— Это замечательно! – Обрадовалась Ася и стала обсуждать с соседкой условия и желаемые дни, когда требуются услуги сиделки.
Оплачивал эти услуги Степан. Они с Асей обсудили этот вопрос. Вместо того, чтобы сходить в кино или кафе, они решили отдавать эти деньги сиделке, а сами гуляли по парку или ходили в гости к друзьям. Ася понимала, что это временная мера, но надеялась, что такое положение вещей будет длиться до тех пор, пока она не придумает что-то ещё. Но Римму Витальевну хватило ненадолго. Через 2,5 месяца она попросила Асю зайти в гости, чтобы поговорить.
— Ты не обижайся, милая, но больше не могу. И даже денег больше можешь не предлагать. – Начала Римма Витальевна, когда Ася зашла к ней в гости.
— Что-то случилось? – Обеспокоенно спросила Ася.
— Да что могло случиться. – Спокойно отвечала Римма Витальевна, жестом приглашая Асю на кухню. – Мне ли тебе рассказывать какая у тебя мать невыносимая. Я, конечно терпеливая, но не до такой степени. Итак удивляюсь, что больше двух месяцев продержалась. Но больше мочи нет. У меня даже давление скакать начало, вот как она меня доводит.
Ася села за кухонный стол и расплакалась. В этих слезах было столько боли и отчаянья, что у Риммы Витальевны защемило сердце.
— Ну, ладно тебе, девонька. Ну чего ты? Успокаивайся давай. Вот водички попей. – Ласково и по-матерински начала Римма Витальевна.
— Что же я невезучая такая! – Сквозь слёзы стала говорить Ася. – Вот как теперь быть? Как личную жизнь устраивать? Я же не хочу как мама – на всю жизнь одна остаться. У неё хотя бы я есть, а у меня же никого.
— Ты поплачь, поплачь, может тебе и полезно будет. – Поглаживая Асю по голове, Сказала Римма Витальевна. – И говори, говори. Выговаривайся.
— Тётя Римма, ну почему жизнь такая? – расплакавшись ещё сильнее, продолжала Ася. – Что бы я не делала, а для мамы я всё равно не такая. Думала, что вот парня себе найду и легче станет, а стало ещё хуже. Мама против, встречаться с ним и то возможностей стало меньше. Жить вместе мама против, а у него негде. Он, конечно, обещает, что ждать будет. Но сколько ждать? Кто ответит? А тут ещё маме плохо. Как её бросить? И как мне разорваться?
— Молодец ты Аська, конечно, но дура полная. – Без особых эмоций сказала Римма Витальевна. Жалко мне тебя. Но, видимо, пришла пора тебе глаза открывать. Взрослая уже, а не видишь ничего.
— Вы о чём? – Немного успокоившись, спросила Ася.
— Никакая твоя мама не больная. – Четко отчеканила Римма Витальевна. – Придуривается, чтобы не дать тебе со Стёпкой встречаться. Боится, что ты денешься куда-то. Это самый большой страх у неё в жизни.
— Неужели она думает, что я её бросить смогу? – Удивлённо спросила Ася.
— Что она думает я не знаю, но то что боится этого – точно. – Спокойно продолжала Римма Витальевна. – Она же хочет чтобы всё для неё было. А ты мужика в дом привести хочешь. А там и дети пойдут. Много у тебя тогда времени будет за ней хвосты заносить. А она эгоистка, каких свет не видывал. Она этого не потерпит.
— Так что же мне делать тогда? – Снова срываясь на плачь, спросила Ася. – Я не хочу на всю жизнь одна остаться. Я Степана люблю и с ним хочу быть.
— Ты слёзы лить прекращай. Тебе надо научиться отпор матери давать. Она кобыла здоровая, сама за собой ухаживать может. А ты свою жизнь устраивать должна. Нехорошо смолоду себя хоронить. Тем более, что мужик у тебя есть уже. – Снова серьёзно сказала Римма Витальевна.
— Даже если отпор дам, то что потом? – Пытаясь соображать, спросила Ася. – У Степана мы жить не можем, у мамы тоже. Не на вокзале же нам обживаться.
— Зачем на вокзале? – Удивлённо спросила Римма Витальевна. – Чего не хочешь в своей квартире жить? Я понимаю, что от жильцов деньги идут. Но если жить негде, так уж лучше жильцов выселить и самой там поселиться.
— В какой своей квартире? – Пребывая в шоке от услышанного, спросила Ася.
— Погоди, то есть ты ничего не знаешь? – Удивлённо спросила Римма Витальевна.
Получив отрицательный ответ, Римма Витальевна на минутку задумалась. С одной стороны ей очень хотелось помочь Асе, а правда могла бы помочь. А с другой стороны это вроде было и не её дело. Раз Евгения Васильевна ничего не рассказывала сама дочери, то может так и надо. Мысли быстро мелькали в голове Риммы Витальевны, пытаясь отыскать правильное решение. В итоге сочувствие к Асе победило. И Римма Витальевна решила, что если она сама не расскажет, то Ася может никогда и не узнает правды. А может узнает, но очень поздно. А молодой девушке лучше сейчас решать вопросы с личной жизнью, а не остаться под властью эгоистичной Евгении Васильевны, рискуя, как и она, остаться одинокой к старости.
Потому Римма Витальевна решила начать рассказ хотя бы с информации о квартире, а там как пойдёт. Рассказ она начала с того, что родной отец Аси оставил дарственную на квартиру. Сейчас там живут квартиранты, которых пустила Евгения Васильевна. Но, Ася уже взрослая и спокойно может перебираться туда жить.
— И где эта квартира? – Удивлённо спросила Ася.
— Вот тут над моей. – С улыбкой ответила Римма Витальевна. – Тут отец твой и жил. От родителей ему квартира осталась. А он тебе её завещал, больше же некому.
— А кто был мой папа? – Решила дальше спрашивать Ася.
— От тебя и это скрыли? – Удивилась Римма Витальевна. – Нормальным мужиком был твой отец. Порядочным. Болезнь его рано одолела. Мог бы ещё жить и жить. У меня и фотографии есть. Если хочешь – покажу. Мои и его родители дружили, так что осталась память.
Ася кивнула и Римма Витальевна отправилась за старым альбомом. В этот момент у Аси словно стали открываться глаза. Тот единственный раз, когда Ася в подростковом возрасте спросила у мамы про папу, она получила резкий ответ. Сказала, что отец кобелём был, ребёнка сделал, жениться отказывался и ушёл в закат. Вот так вроде Евгения Васильевна вычеркнула его из жизни. Потом, говорила, и фото не стала хранить. Вроде как зачем хранить фотки такого козла.
Римма Витальевна принесла альбом, но ещё не успела его развернуть, когда Ася задала вопрос:
— Тётя Римма, ну даже если квартира у меня есть, как же мне в неё перебраться? Раз мама скрывала, значит не просто так. Да и как я маму брошу?
— Видимо пришла пора тебе всю правду узнать. Не прощу себе, если промолчу сейчас, а ты из-за этого жизнь свою испортишь. – С тяжёлым выдохом сказала Римма Витальевна. – Уж не знаю, будет ли тебе проще бросить её после того как правду узнаешь, но жизнь твоя точно не будет больше прежней. И сначала тебе знать надо, что Женька не мать тебе.
— Как не мать? – Даже чуть вскрикнула Ася.
— А вот так. – Спокойно ответила Римма Витальевна.
После этого она стала рассказывать о событиях, которые были ещё до рождения Аси. Тогда в соседнем подъезде жили две сестры – старшая Евгения и младшая Вероника. Сёстрами они были только по матери. И разница у них была большая – чуть больше 15 лет. Рано они родителей потеряли, Веронике тогда было около 20 лет. Была она чуть не копией Аси – приветливая, милая, отзывчивая и с мягким характером. Евгения наоборот – всегда была какой-то озлобленной и невыносимой. Как они уживались вместе – непонятно. Вероникой парни интересовались, а вот Евгенией не очень. Точнее до тех самых пор, пока не понимали что у неё за натура. По этому поводу между сёстрами тоже были определённые разногласия. Евгения завидовала сестре, а Вероника только терпела нападки и плакала в подушку.
И вот для всех было сюрпризом, что правильная и кроткая Вероника загуляла с женатым мужчиной. Аркадий Самойлович был намного старше и больше подходил на роль жениха для Евгении. Но случилось как случилось. Об их связи может никто бы не узнал, если бы не получилось так, что Вероника забеременела. У Аркадия Самойловича с женой своих детей не было, поэтому он даже порадовался. Скандал, конечно был, развод. Жена, теперь уже бывшая, уехала на другой конец карты к стареньким родителям, а Аркадий остался один в квартире. Хотел как честный человек жениться на Веронике, но в ситуацию вмешалась Евгения. Уж что там она напела и нашептала сестре уже никто не узнает. А только Вероника стала сама не своя. Мы с соседями уже думали, что придётся её в клинику для душевнобольных положить. А потом Вероника резко пропала. Не стало её в один день и всё.
Аркадий Самойлович места себе не находил. Он понимал, что в квартире Жени осталась ты маленькая. Тебе ещё года тогда не было. А может и полгода не было. Сам Аркадий понимал, что с тобой такой крошкой не справится сам. А и за помощью обратиться не к кому. А тут и Женя к нему со своими предложениями. Женись, говорит, а я тогда ребёнком заниматься буду. Глаз она положила на всё имущество Аркадия и на зарплату его большую. Но он не промах оказался. Сказал, что ребёнку помогать будет, только если Женя удочерит тебя. Он был уверен, что если не удочерит, то в детский дом сдаст рано или поздно. Обещал Аркадий Жене, что и на ребёнка давать деньги будет и вообще. В общем, сговорились они на том, что Аркадий за сам факт усыновления дачу на Женю отпишет, а потом каждый месяц помогать деньгами будет. Хорошая была у Аркадия дача. От отца-профессора осталась. И в месте почти заповедном. Но ради тебя не пожалел он и дачи.
Вот так Женя тебя и усыновила. А Аркадий стал помогать деньгами. Кто его знает как бы сейчас было, если бы не болезнь. Меньше чем за год сгорел Аркадий. Так сильно страдал, что жалко было. Женя хоть бы раз проведала, когда он последние 2 месяца уже не вставал. Но зато пока в здравом уме был, успел квартиру на тебя сделать. Знал, что жадная Женька не отдаст, если на неё переписать.
Вот тебе годика три было когда Аркадия не стало. Но Женя и тут своего не упустила. Оформила пенсию по потере кормильца. А потом оказалось, что Аркадий ей ещё и гараж оставил. Она и дачу, и гараж сначала сдавала, а потом продать решила.
И представь как таким как она везёт – снова на неё наследство свалилось. Не стало отца Вероники. А он дочери дом в деревне завещал. Так представь себе, и тут Женька не растерялась. Нашла сестру и так всё обстряпала, что на неё этот дом переписался. И его тоже, насколько знаю, продала. Вот такая она правда, Асенька. Так что можешь не переживать за Женьку, справится она без тебя. А тебе надо свою жизнь устраивать, пока молодая.
— А где же моя мама? Которая настоящая. В состоянии шока от услышанного, спросила Ася.
— Уже к отцу твоему отправилась. – С грустью в голосе ответила Римма Витальевна. – Это мы потом узнали, что Вероника не просто пропала, она в монастырь подалась. Говорила, что грехи замаливать будет. И за то, что семью Аркаши разрушила, и за то, что родила вне брака и за то, что тебя бросила. Аркаша долго её искал, но нашёл. Говорят виделись они иногда, когда он приезжал в монастырь тот. Но судьба не отвела им много времени. Как Аркаши не стало, говорят совсем Вероника зачахла. Кое-как лет пять протянула и всё.
Ася слушала соседку и всё больше удивлялась. Интерес в ней сменялся ужасом, а потом гневом, на смену которому приходила грусть и даже отчаянье. Ей было обидно, что столько лет она жила во лжи и терпела выходки матери, которая даже не собиралась рассказывать о настоящих родителях. Которая очернила отца и теперь хочет лишить будущего саму Асю. А ещё которая всю жизнь во всём Асе отказывала, хотя, как выясняется имела неплохие деньги.
— Деньги. А где же деньги с продажи всего наследства? – Уже почти равнодушно, но с любопытством спросила Ася.
— А кто ж его знает. – Ответила Римма Витальевна. – На слишком широкую ногу Женька никогда не жила. Значит, где-то в кубышке лежат. Говорю же, жадная она. Не удивлюсь если и тратить ей деньги было жалко.
Ася ещё какое-то время разговаривала с Риммой Витальевной. Она задавала какие-то уточняющие вопросы, хотела больше узнать об отце и матери. С интересом и даже с улыбкой рассматривала фотографии в большом старом альбоме. Выходила она от Риммы Витальевны с легким сердцем и твёрдым намерением раз и навсегда решить вопрос с мамой. Пока шла от одного подъезда к другому, она уже представляла как расскажет Степану, что у них теперь есть своя квартира и они могут жить вместе. Могут копить на свадьбу и вообще.
— Где ты была? – Зло спросила Евгения Васильевна Асю, когда та только переступила порог. – Я есть хочу, а дома ничего приготовленного. Мать больная, а ты шляешься. Снова со своим этим?
— Продуктов в холодильнике полно. Могла и сама приготовить. – Спокойно ответила Ася.
Такое поведение дочери сразу напрягло Евгению Васильевну. Обычно покладистая Ася буквально дрожала, стоило только прикрикнуть на неё или надавить. А тут не боится и отвечает спокойно. Неужели совсем от рук отбилась.
— Ты как с больной матерью разговариваешь? – Ещё более грубо и громко спросила Евгения Васильевна.
— А чем ты болеешь? – Глядя прямо в глаза матери, спросила Ася.
— В каком смысле? – Удивлённо и немного испуганно спросила Евгения Васильевна.
— В прямом. – Также спокойно и настойчиво, продолжала Ася. – Где справки от врачей, где диагнозы? Где документы, по которым я могу увидеть, что ты больна. Причём настолько, что нуждаешься в круглосуточном уходе.
— Я так и знала, что твой этот голову тебе задурит. – Со злостью выпалила Евгения Васильевна. И что он тебе наговорил?
— Так где диагнозы? – Продолжала гнуть свою линию Ася. – Ладно, тогда будем считать что диагнозов нет и не так уже ты и больна. И раз на этот вопрос отвечать не хочешь, может тогда на другой ответишь. Где деньги?
— Какие деньги? – Действительно ничего не понимая, спросила Евгения Васильевна.
— С продажи дачи, гаража. Насколько я понимаю, это и мои деньги тоже. – Настойчиво продолжала Ася. – У меня за всю жизнь ни одной куклы не было. Ты всегда говорила, что одна не тянешь все расходы. А сама… Где деньги?
— Ты совсем с ума сошла? – Стараясь скрыть испуг от того, что дочь всё знает, пошла в наступление Евгения Васильевна. – Какие деньги? Откуда?
— Хорошо. Тогда давай сюда документы и ключи от моей квартиры. – Строго сказала Ася и протянула руку, ожидая, что мать положит в неё ключ.
— А я смотрю ты совсем мозгами поехала! То деньги, то квартиры тебе мерещатся. – Стараясь не сбавлять оборотов, продолжала Евгения Васильевна.
Ася на какое-то время даже немного потерялась. Видя напор матери, она на секунду засомневалась в правдивости рассказа Риммы Витальевны. Но, хорошо зная мать, Ася поняла, что это очередная её манипуляция. Но в этот раз Ася не поведётся на неё.
— Прекрасно! – Громко выпалила Ася, чем перепугала мать.
— Что прекрасно? – Переспросила Евгения Васильевна.
— Прекрасно что ты не захотела знакомиться с моим парнем и не знаешь кто он и кто его родители. – Придумывая на ходу, продолжала Ася. – Ты же и слышать о нём ничего не хотела. Вот и будет тебе сюрприз.
— Какой ещё сюрприз? – Уже с любопытством спросила Евгения Васильевна.
— Иск в суд! – Громко выпалила Ася. – Мой жених юрист и сам из семьи юристов. Они без проблем достанут документы на квартиру и без твоей помощи. А потом я в суд подам. И на право владения квартирой и чтобы получить всё то, что ты на этой квартире заработала, сдавая её. А ты как раз на адвокатов потратишь всё то, что припрятала.
Ася старалась говорить уверенно и чётко. Она не знала может ли обратиться в суд с такими вопросами и реально ли это. Но ей очень хотелось чтобы на Евгению Васильевну подействовал тон и уверенность и чтобы она сдалась.
— Какой ещё суд? – Уже спокойнее и казалось со страхом, спросила Евгения Васильевна.
— А ты решила по-хорошему всё уладить? – Тут же спросила Ася. – Если да, то жду документы и ключ. А если нет, завтра же иск будем писать. Я, кстати, не забуду что мне и половина этой квартиры положена.
После последних слов Евгения Васильевна аж побледнела. Сердце заколотилось чаще и даже ненадолго потемнело в глазах. Она всю жизнь боялась того, что останется без копейки и совсем одна. Она думала, что делает всё для того, чтобы Ася навсегда осталась при ней. Она была уверена, что Ася в полной её власти. А тут получается, что она не просто всю правду знает, да ещё и судом грозит. Да и вообще непонятно сколько правды и откуда она знает.
— Так что скажешь? – Прервала её мысли Ася.
— Там квартиранты. – Сдавленным голосом сказала Евгения Васильевна.
— Раз ты здоровая, тебе не составит труда сходить в соседний подъезд и попросить их съехать. – Стараясь не выдавать бушевавшую внутри радость, сказала Ася. – Я подожду не больше двух недель. И на счёт денег. Я вернусь завтра и надеюсь, что ты подготовишь положенную мне долю. Надеюсь что хоть сейчас не станешь жмотничать. Хотя, можешь и жмотничать. У меня теперь всегда при себе запасной вариант – юридическая помощь. Так что своё получу в любом случае. Просто даю тебе шанс решить всё по-хорошему.
После последних слов Ася не стала дожидаться ответа. Она пошла к себе в комнату и быстро собрала в сумку какие-то вещи. А после быстро вышла из квартиры. Только теперь она дала волю эмоциям. Руки у неё дрожали, в горле пересохло и в глазах уже появились слёзы. Ася гордилась собой, не ожидая что может так общаться, особенно с Евгенией Васильевной. А с другой стороны ей это очень тяжело далось. И теперь её буквально трусило. Немного успокоившись она двинулась в сторону общежития Степана.
Сначала Ася представляла как сообщит ему новости. Потом стала думать о том, как две недели будет жить в общежитии с любимым и потом устроит большой переезд. А после мыслями она снова вернулась к разговору с Риммой Витальевной. Ася подумала, что неплохо бы попробовать узнать где могилки её настоящих родителей. Она чётко решила, что в ближайшее время должна их навестить.
Евгения Васильевна после ухода Аси не находила себе места. Она бесцельно ходила по квартире из комнаты в комнату и даже сама с собой разговаривала. Иногда так громко, что, казалось, услышат соседи. Она жалела себя и возмущалась таким поведением Аси. Сначала говорила, что наглая Ася ничего от неё не получит, а потом вдруг вспоминала про семью юристов и понимала, что положение безвыходное. Понимала Евгения Васильевна только одно – ей придётся отдать Асе квартиру Аркадия и хотя б часть денег. Интересно, а Ася знает сколько вообще у неё припасено? Или получится отделаться малой кровью.
Постепенно злость и агрессия Евгении Васильевны проходили. На смену им приходили отчаянье и грусть. Потеря квартиры и денег не были большой трагедией в сравнении с тем, что теперь рядом не будет Аси. Теперь рядом не будет никого. Перспектива встречать старость в одиночестве всегда вызывала у Евгении Васильевны настоящий ужас. А ведь время идёт. Годы бегут. А что же будет через 5 и 10 лет? Кто принесёт лекарство и поможет прибраться? Кто приготовит обед и сходит в магазин? Вот эти вопросы волновали Евгению Васильевну больше всего.
То, что она отдаст квартиру и часть денег, вопрос для неё был решённым. Осталось только провернуть что-нибудь так, чтобы не разорвать отношения с Асей навсегда. Стало понятно, что на испуг и вину Асю больше не взять. Но на что можно? По-другому Евгения Васильевна не умеет. Да и готова ли Ася договариваться о чём-то кроме квартиры и денег. С этими мыслями Евгения Васильевна уже засыпала в своей не расстеленной кровати, думая только о том, что случилось то, чего она так боялась. И последнее о чём она подумала усыпая: что же сделала не так и почему жизнь к ней так несправедлива.
Аудиоистория тут.
Читать все рассказы из жизни людей.
История для сайта rasskazer.ru