Инга впервые увидела Софию в углу класса, на курсах маникюра. Та деловито раскладывала перед собой лаки на столике и что-то бормотала себе под нос, видимо, проверяя список. Было в ней что-то. Нет, не вызывающее, не странное, а скорее уверенное. Такая женщина не ищет одобрения — она сама себе аплодирует.
Сама Инга стояла у дверей, чувствуя, как за спиной шевелятся все её комплексы: «опять я в чём-то не так выгляжу», «волосы растрёпаны», «зачем я надела эти джинсы, они подчёркивают мои бедра, а не талию». София подняла голову, посмотрела на неё, как на старую знакомую, и весело воскликнула:
— Привет! Ты, кажется, к нам на курсы? Садись рядом, я не кусаюсь!
Голос был звучным, чуть хрипловатым. Таким, что хочется подружиться просто ради того, чтобы слышать его почаще. Инга улыбнулась и села рядом. Так началась их история. Через пару недель они уже смеялись над одними и теми же глупостями, обсуждали кто как испортил форму ногтя на модели и с азартом делились лайфхаками: как не задеть кутикулу и при этом не умереть от скуки.
Именно на одном из таких вечеров Инга впервые призналась, что у неё «трагедия личной жизни длиною в сериал».
— У меня, кажется, на лбу написано: «Проходи мимо, я буду ныть по ночам», — протянула она, отрываясь от практики по дизайну. — Ну вот почему все нормальные мужики либо заняты, либо ведут себя как булочная на перерыве — вроде витрина есть, а хлеба не купить?
София откинулась на спинку стула, закатила глаза и выдала:
— Ты просто не умеешь подавать товар лицом, подруга. Мужики — они как коты: ты их не зовёшь, они сами прибегают. Главное — показать, что у тебя и без них всё шоколадно.
Инга фыркнула:
— Ну да, я излучаю шоколад, только его почему-то никто не пробует.
— Давай так, — сказала София, доставая блокнот и делая вид, будто сейчас напишет рецепт борща. — У тебя есть кто-то на примете?
Инга покраснела, поёрзала и, наконец, кивнула:
— Да… У нас на работе есть один — Саша. Высокий, спокойный, всегда кофе пьёт в одиночку и носит белые рубашки. Мечта, а не мужик. Но он меня как будто не видит.
— Белые рубашки? — София одобрительно прищурилась. — Это серьёзно. Белая рубашка — это как белый флаг: говорит, что человек готов сдаться, но только тому, кто правильно наступит.
— Ты с ума сошла, — хихикнула Инга, но в её взгляде уже мелькнула надежда.
— Нет, милая, я с опытом, — гордо произнесла София. — Завтра же начинаем операцию «Поймай Сашу».
Советы Софии были своеобразны. Их можно было бы напечатать в глянцевом журнале под заголовком «Как выглядеть непринуждённо, когда у тебя трясётся глаз от напряжения».
Первое: всегда быть занятой, но не для него.
— Когда он подойдёт, ты не должна сразу бросаться на него глазами, будто он твой последний билет в цирк. Делай вид, что тебе пофиг. Вязать начни, например.
— Я не умею вязать. – С каким-то ужасом в голосе сказала Инга.
— Отлично! Это даже лучше – вяжи не умеючи! Тогда он поймёт, что ты интересная, странная и многослойная, как луковица. – Уверенно подытожила София.
Инга честно пришла на работу с клубком пряжи и попыталась начать вязать, пока Саша проходил мимо. В итоге она уколола палец, выругалась вслух и уронила нитки под ноги начальника.
София только прыснула в трубку:
— Луковица ты моя, молодец. Главное — не сдавайся. Завтра — план «Потерянная серьга».
— Что?.. – непонимающе переспросила Инга.
— Берёшь блестящую, но дешёвую серёжку. Теряешь возле его стола. Через день приходишь и томно спрашиваешь: «А вы случайно ничего не находили?». – Методично старалась пояснять София.
— А если он её выкинул? – Тут же спросила Инга.
— Тогда это сигнал, что у него отсутствует эстетический вкус, и он тебе не нужен.
Инга старалась. По совету Софии она чесала языком о погоде, как будто та могла быть её союзником. Носила платья, хоть и не любила. Притворялась, что забыла пароль от принтера и просила Сашу помочь.
Но Саша был холоден, как йогурт из холодильника. Вежливый, немного рассеянный, и абсолютно не заинтересованный. Он улыбался, говорил «нет проблем» и уходил в свою белую рубашку, как в раковину.
София не сдавалась:
— Значит, нужно перейти к плану «Термоядерная женственность».
— Это как? – немного испуганно спросила Инга.
— Выйди из офиса с телефоном у уха, притворяйся, что разговариваешь с кем-то. Скажи: «Ой, он опять смотрел на меня! Ну что за загадочный мужчина!» И смейся. Громко. Пусть завидует! – Твёрдо отвечала София.
— А если он подумает, что я сумасшедшая? – Неуверенно спросила Инга.
— Прекрасно! Значит, он будет думать о тебе хотя бы! – С улыбкой ответила София.
Когда и этот план провалился, София сказала фразу, которая изменила всё:
— Слушай, а давай я приеду к тебе на работу. Посмотрю на этого твоего Сашу. Вдруг проблема в нём, а не в тебе.
Инга смутилась, но согласилась. Уж очень хотелось, чтобы хоть кто-то разобрался, почему этот человек словно бы сделан из гранита.
В тот день Инга нервничала так, будто жила в финале реалити-шоу. Она встречала Софию у ресепшена, крутила в руках пластиковую карточку доступа и срывающимся голосом говорила:
— Ну только веди себя тихо. Не устраивай спектакль. Просто посмотри, ладно?
София была в шикарном пальто, волосы идеально уложены, глаза прищуренные, как у охотницы.
— Расслабься. Я просто взгляну. Всё будет культурно.
И всё действительно было культурно. Ровно до тех пор, пока Саша не вышел из переговорной.
София застыла. Даже не моргала. Лицо её потемнело, как небо перед грозой.
Инга улыбнулась и тихо произнесла:
— Это он.
София медленно повернулась к ней, и голос её был неожиданно тихим:
— Инга. Ты пытаешься охмурить моего мужа.
Мир будто замер. Воздух в офисе сгустился до консистенции желе. Инга не сразу поняла смысл слов Софии. Она даже хихикнула — нервно, глупо, пытаясь растянуть губы во что-то похожее на улыбку:
— Что ты… ну, это… шутка такая?
София не шутит. Никогда. Особенно когда у неё в глазах сверкает нечто, что может поджечь ковер и карьеру одновременно.
— Это. Мой. Муж. — произнесла она медленно, словно каждое слово было камнем, с грохотом падающим в грудную клетку Инги.
Инга побелела. Потом покраснела. Потом снова побелела. Её глаза метались от Софии к Саше, который как раз подошёл ближе, заметив странную сцену.
— Привет, — сказал он, глядя сначала на Ингу, потом — в лицо своей жены. — Соф, ты чего здесь?
Он ещё не успел связать всё в голове. Слишком быстро, слишком неожиданно. Но София не собиралась тянуть.
— Познакомься, — произнесла она, оборачиваясь к Инге. — Это Саша. Мой муж, с которым мы женаты уже десять лет. А теперь, пожалуйста, расскажи ему, как ты потеряла у его стола серьгу и как делала вид, что вязала носки, чтобы его заинтересовать. Очень, кстати, трогательно получилось. Мне понравилось.
Инга выдавила из себя невнятное:
— Я… я не знала. Ты никогда не говорила…
— А ты никогда не спрашивала. Зато очень хорошо описывала его, когда я просила «побольше подробностей». — София усмехнулась, но это был не тот смех, что в начале их дружбы. — Белая рубашка… кофе в одиночестве… Ну да. Очень сложно не узнать мужа, с которым делишь туалет и пульт от телевизора.
Саша стоял, ошеломлённый, будто оказался в театре, куда купил билет только на антракт, а ему вручили целую драму.
— Я… честно… я вообще не знал, что… — начал он, поднимая руки.
— Да расслабься ты, — отмахнулась София. — Я тебе не претензии предъявляю, а грамоту вручаю. За стойкость. За то, что даже когда тебе суют под нос «термоядерную женственность», ты не теряешь лицо. Молодец. Мужик.
Саша, кажется, начал понимать, что всё это действительно реальность, а не эксперимент с камерой в углу. Он даже приосанился.
— Спасибо?.. — неуверенно произнёс он.
Инга сидела, будто её обдали кипятком, потом окатили холодной водой, потом снова кипятком. Она открывала рот, но закрыть его забывала.
— Я не хотела ничего плохого… — пробормотала она, глядя на Софию с глазами щенка, попавшего в пургу. — Я правда не знала. Я думала, что… ну, раз ты даёшь советы, значит, он…
— …другой. — закончила за неё София. — Не муж. Ну да. Моя ошибка. Надо было сразу сказать: «Привет, я София, люблю цветочные ароматы и замужем за тем, кого ты будешь пытаться соблазнить через вязание».
— Прости. Я не знала… — Всхлипнула Инга.
— Знаешь, что самое смешное? — София вдруг села на ближайший стол и скрестила ноги. — Ты ведь пыталась так старательно. Все эти приёмы. Все эти «ой, уронила скрепку» и «Саша, не подскажешь, как включить мышку». А он домой приходит и рассказывает, что у него на работе кто-то странный. Вяжет что-то и роняет у его стола бижутерию. Я ещё тогда подумала: «Какая классическая романтическая идиотия». Но не ожидала, что это ты.
Инга уже готова была раствориться в воздухе. Если бы кто-нибудь предложил ей прямо сейчас телепорт в Бурятию, она бы согласилась — даже без чемодана.
— Я не хотела… — Снова со слезами на глазах сказала Инга.
— Знаю. И именно поэтому я тебе не врежу. Хотя желание есть, — призналась София, смерив подругу холодным взглядом. — Но знаешь, что я тебе скажу, Инга?
— Что?.. — еле слышно прошептала она.
— Ты слишком хорошая, чтобы быть запасным аэродромом. Ты заслуживаешь не моего мужа, а кого-то, кто будет с ума сходить от твоих неуклюжих флиртов. Кому будут нравиться твои сбивчивые монологи про луковицы гладиолусов. Кто будет считать, что твоя серьга у его стола — это знак судьбы, а не нелепый приём из женского журнала 2008 года.
Инга подняла на неё глаза. Губы дрожали. Сердце билось где-то в горле.
— Правда?
— Правда, — кивнула София. — А теперь давай честно: ты ведь и сама понимала, что Саша не смотрит на тебя?
Инга снова кивнула, как нашкодивший подросток.
— Вот и сделай вывод. Не из ситуации, — добавила она мягче, — а из самой себя. Ты способна на большее, чем бегать за мужчиной. Даже за таким, как мой Саша.
Саша при этом неловко покашливал сбоку, явно не зная, куда себя деть. Он вообще сейчас должен был просто выпить кофе и вернуться к отчётам, но получил неожиданную премию в виде сцены из женского фильма.
— Девчонки, я пойду. Ладно? — спросил он, жестом показывая в сторону выхода.
— Да, иди, — разрешила София. — А вечером, будь добр, купи мне моё любимое мороженое. Я заслужила.
Саша кивнул, вздохнул с облегчением и ушёл. Женщины остались наедине.
Несколько секунд стояла тишина.
— Ты не злишься? — наконец осмелилась спросить Инга.
София усмехнулась, достала из сумки жвачку и протянула ей.
— Немного злюсь. Но больше — разочарована. Мы же стали подругами. А ты… ну, пусть случайно, но чуть не влезла в мою семью. Не потому, что злая. А потому, что не знала, куда смотреть. Запомни: у каждого человека есть своя сцена. Но если ты выходишь на чужую, хотя бы уточни, кто уже в главной роли.
Инга кивнула. Тихо. С благодарностью.
— Спасибо, что не опустила меня перед всеми.
София вздохнула и пожала плечами:
— Я — не курсы по маникюру. Я не выравниваю базу, я выравниваю реальность. А ты всё ещё можешь быть счастливой. Только не с Сашей. С кем-то другим.
Прошло три месяца. Инга всё ещё вспоминала ту сцену с лёгким привкусом стыда, но уже без ужаса. Она сменила работу. И вот однажды ей случайно наступили на ногу в маршрутке.
— Простите! — раздался голос.
Она обернулась. Перед ней стоял мужчина с веснушками и очень добрыми глазами. На нём была белая рубашка.
— Всё в порядке, — сказала Инга, впервые за долгое время улыбаясь совершенно искренне.
Потому что теперь она знала точно: правильный мужчина не тот, кого пытаешься поймать. А тот, кто случайно находит тебя.
Ингу слегка качнуло на повороте, но она по-прежнему смотрела в глаза мужчине, который всё ещё виновато улыбался.
— Я, кстати, Артём, — сказал он, подавая руку. — Очень неловко получилось. Если вы не против – могу купить кофе в знак извинения. Или две резинки для волос. Я слышал, девушки любят запасные.
Инга рассмеялась. И этот смех был не такой, как раньше — не натянутый, не фальшиво-кокетливый. Он был живой, искренний, почти как в школьные годы, когда жизнь казалась простым уравнением.
— Я Инга. И кофе – звучит заманчиво. Только не резинки, ладно? У меня с ними плохие воспоминания. — она машинально поправила волосы. — Однажды я ими пыталась привлечь мужчину. Всё закончилось скандалом, замужней женщиной и серьгой у чужого стола.
Артём усмехнулся:
— Ничего себе! Это звучит как начало сериала.
— Или конец, — пожала плечами Инга. — А может, пролог к чему-то новому.
При выходе из маршрутки, и Артём, неожиданно галантно, придержал дверь. У Инги ёкнуло в груди — не от страха, не от волнения, а от странного, почти забытого чувства: будто тебя уважают ещё до того, как ты начала нравиться. А может, действительно всё только начинается?
София в это время сидела у окна дома и ела мороженое ложкой прямо из контейнера, закутавшись в одеяло, как старушка из сериала про скандинавские драмы. Саша, как всегда, что-то чинил в розетке — у него было хобби: чинить то, что не ломалось.
— Ты точно не обидел ту девочку? — спросила она, не отрываясь от своего пломбира.
— Кого? Ингу? — удивился он. — Нет, конечно. Она сама больше не подходила. После того дня стала вежливо здороваться и уходить в другую сторону. Я даже подумал, что я у неё аллергию вызываю.
— Ты у неё вызывал кое-что похуже, но это не аллергия, — пробурчала София. — Ладно. Главное, что теперь всё ясно.
— Да, ясно, — кивнул Саша. — Ты — моя главная интрига. С тобой не соскучишься.
— Вот и люби меня за это, — ответила она, чмокнув ложку. — Я у тебя как Netflix с сюрпризами: то драма, то комедия, то детектив с вязанием.
Они рассмеялись. Смех был тёплым, домашним. Таким, каким он и должен быть между людьми, которые не просто вместе, а вместе на одной волне.
А где-то в городе, в маленькой кофейне, Инга слушала, как Артём рассказывает про своего пса с синдромом навязчивого обнимания, и думала: может, не всё так уж плохо. Может, я просто слишком долго пыталась быть героиней чужого романа, вместо того чтобы написать свой. И это было только начало.
Прошло шесть месяцев.
Осень в этом году не пришла внезапно. Она подкатывала к городу медленно, как женщина в вечернем платье — чинно, с достоинством, рассыпая по асфальту жёлтые листья, как конфетти после бала. В воздухе пахло корицей, кофе и, как ни странно, надеждой. Или Инге просто казалось — последнее время её жизнь напоминала что-то не то романтическое, не то комедийное. С Артёмом всё развивалось мягко, как новая пижама. Он не осыпал её комплиментами, не приносил букетов из 101 розы, но помнил, что у неё аллергия на киви и ненависть к понедельникам. А это, признаться, стоило многого.
И вот однажды, зайдя в ТРЦ за банкой органического крема для рук (на самом деле за шоколадкой и новыми носками, но кому какое дело?), она увидела её. София стояла у прилавка с шампунями и с каким-то диким упорством изучала этикетку, как будто там было написано: «Этот флакон спасёт тебе жизнь». Инга замерла. Сердце стукнуло, как будто кто-то наступил на педаль тормоза. Потом — нерешительный шаг. И ещё один. И вот она уже рядом. О, чёрт. Поздно отступать.
— Надеюсь, ты не ищешь шампунь, чтобы вымыть память, — сказала Инга с ироничной полуулыбкой.
София вздрогнула, посмотрела в сторону и тут же сжала губы, словно сдерживая и злость, и смех.
— Признаться, я искала средство от глупости. Но, похоже, его не выпускают в бутылках, — сухо отозвалась она, откладывая флакон обратно на полку.
Инга рассмеялась. Спокойно, даже как-то по-доброму. Что-то в ней изменилось. София это заметила сразу — в осанке, в голосе, в глазах, которые больше не блестели той паникой, с какой охотятся на мужское внимание.
— Послушай, я… — начала Инга, но остановилась. Вдохнула и пересобрала фразу. — Я тогда реально тупанула. Не знала. Не почувствовала. Вела себя, как глупая курица с мозгами из блёсток.
София не перебила. Она медленно кивнула, чуть прищурилась, изучая Ингу.
— Ну, — сказала она спустя паузу, — по крайней мере, ты не пытаешься выкрутиться. Это уже прогресс.
— У меня теперь прогресс по всем фронтам, — усмехнулась Инга. — Представляешь, не охмуряю, не манипулирую, даже не притворяюсь “ой, какая я слабая, открой банку”. Сижу рядом с мужиком, и он просто любит. Без спецэффектов.
София искренне удивилась:
— Ты… в отношениях?
Инга гордо кивнула:
— Угу. Впервые не ради галочки. И, между прочим, он меня первый заметил. А не я носилась с глазами “возьмите меня в жёны, пожалуйста”.
— Ты теперь совсем другая, Инга. — София склонила голову набок и вдруг рассмеялась.
— Я та же, просто с обновлениями, — подмигнула Инга.
— Ну, тогда… — София помолчала, потом чуть-чуть наклонилась вперёд, понизив голос. — Признаюсь, я тогда чуть не пришибла тебя этой самой резинкой для волос. Была у меня такая фантазия.
— А я всерьёз думала притвориться, что поперхнулась шоколадкой, чтобы Саша сделал искусственное дыхание. Уровень стыда у нас был примерно на равных. – Сказала Инга и прыснула со смеха.
София тоже рассмеялась. Не злорадно, не ехидно. По-настоящему.
— Может, кофе? — неожиданно предложила она. — Без яда и скалок. Просто как две взрослые бабы, пережившие мелодраму.
— Договорились. Но только если ты не попытаешься мне продать ещё один совет про мужчин. – Кивнула Инга.
— Честно? Я теперь никому ничего не советую. Только себе. И то — через день сомневаюсь, — вздохнула София. — Слушай, а твой этот, как его…
— Артём? — Инга улыбнулась. — Всё хорошо. Он не Саша, и слава Богу. У него есть пёс, аллергия на гламур и потрясающая привычка слушать, а не объяснять, как мне жить.
София закатила глаза с театральной завистью:
— Где вы их таких находите, а? Мне бы тоже что-то из этой партии.
— На остановке маршрутки, между прочим. Так что иди не журналы читать с советами, а на рынок. Там, говорят, настоящие мужчины покупают картошку.
Обе рассмеялись. И в этот момент стало понятно — да, эта история имела резкий поворот, немного скандала, пару разбитых иллюзий, но в ней осталось место для иронии, юмора и чего-то похожего на дружбу. Или, как минимум, на хорошую память.
***
Шум гаек, запах машинного масла и хриплый голос автомеханика — классическая симфония любого автосервиса. Где-то в углу пылился кофейный автомат, из которого выдавливался напиток, подозрительно похожий на отвар из подшипников.
Артём стоял возле стойки и, лениво листая новости в телефоне, ждал, пока в его машине закончат менять амортизаторы. Рядом к стойке подошёл мужчина в чёрной куртке, с ключами от машины на пальце и выражением лица «я тут не впервые, но каждый раз мне больно».
— Сломалось? — кивнул он в сторону парковки, глядя на Артёма.
— Как всегда, когда не вовремя, — буркнул тот. — Сначала скрип, потом хруст, потом любимая сказала: “Ну всё, давай в сервис”.
Мужчина хмыкнул, кивая:
— Твоя тоже диктует маршрут по жизни?
— Не, — Артём улыбнулся. — Она скорее навигатор с юмором. Сбился — подколет, но направление покажет.
— Повезло тебе. — Мужчина вздохнул. — Моя не такая. Слушай, вот прям недавно у нас был скандал на ровном месте. Сначала была какая-то фигня с её подругой, потом оказалось, что та хотела меня охмурить, что ли. Как в дешёвой комедии.
Артём оторвался от экрана:
— Серьёзно? Подруга?
— Угу. Причём они учились вместе на каких-то курсах — маникюр там или ресницы, чёрт их разберёт. И эта подруга решила “заприметить” меня. Только у неё, как говорится, с радаром беда — не поняла, что я женат.
Артём присвистнул:
— Вот это сюжет. Чем закончилось?
— София, жена моя, сама приехала к ней на работу. Театр, слёзы, истерика, чуть не драка на фоне столов с документами. Но самое смешное — подруга отскочила. А София меня потом поблагодарила. За верность. — Саша усмехнулся. — Я чувствовал себя героем сериала, где я вообще-то статист.
— Вот это уровень, — Артём рассмеялся. — У меня похожая история, только наоборот. Я встретил свою девушку, когда она падала с сумкой в маршрутке. Прямо на меня. Причём она потом призналась, что когда-то пыталась строить глазки женатому мужчине, и всё закончилось скандалом.
Они переглянулись. Пауза.
— Слушай, — протянул Саша. — А её случайно не Инга зовут?
Артём застыл.
— Твоя жена не София?
Молчание. Потом оба синхронно начали смеяться.
— Нет, ну серьёзно?! — выдохнул Артём. — Мир тесен, но не до такой же степени!
— Так получается, ты — тот парень из маршрутки? — Саша указывал пальцем, как в старом мультике. — А я — тот самый, которого охмуряли!
— Ага, — кивнул Артём. — А теперь я тот, кто покупает Инге сырники по воскресеньям.
— А я тот, кто теперь сам боится идти на курсы — вдруг ещё кто в меня влюбится, — пошутил Саша.
Они смеялись ещё минуту. Затем Артём кивнул и сказал:
— Слушай, зато всё закончилось нормально. Никто не пострадал. Почти. Ну, кроме гордости, конечно. Но её не жалко.
— И кофе в автомастерской за полтинник всё уравновешивает, — добавил Саша, протягивая бумажный стаканчик.
— Выпьем за это, — с ухмылкой сказал Артём. — За то, чтобы наши женщины больше не охотились. А мы — не становились добычей случайно.
— Только если ты купишь мне булочку, — подмигнул Саша.
И снова смех.
Где-то в другом районе София и Инга по очереди выкладывали сторис с одинаковой надписью: «В жизни главное — вовремя понять, где ты перегнула палку. И сделать из этого анекдот.»
А где-то между ними — в автосервисе, где пахло горелым маслом и дешевым юмором — два мужчины, ничего не зная о сторисах и подписях, пожимали друг другу руки. Не как друзья. И даже не как соперники. А как случайные герои одного анекдота, который всё ещё будет долго рассказывать жизнь.
Аудиоистория тут.
Читать все рассказы из жизни людей.
История для сайта rasskazer.ru