Когда Оксане исполнилось тридцать шесть, её жизнь уже давно перестала быть целостной. Не в том смысле, что она потеряла смысл — она просто распалась на до и после. До — это когда в доме стоял запах утренней каши, шуршали маленькие ножки сына по паркету, раздавался смешок ребёнка и спокойный голос мужа, который спрашивал, где его любимая чашка. А после — это когда в квартире стало тихо, как в музее, и даже пыль оседала осторожно, будто боялась потревожить скорбь хозяйки.
Они с Витей долго не могли стать родителями. Обошли всех врачей в городе, сдавали анализы, пили таблетки, ездили в санатории. Когда Оксана уже почти сдалась, именно тогда, как в каком-то банальном фильме, тест показал две полоски. Сын, которого они назвали Артуром, стал всем их миром. Она родила его почти в тридцать один и больше ни на что не жаловалась — ни на бессонные ночи, ни на капризы, ни на то, что карьера застопорилась. У неё был ребёнок – настоящий, их, живой.
Артур рос светлым мальчиком, с озорными глазами и мягкими, как персики, щёчками. Витя обожал его и, казалось, дышал только, когда тот смеялся. Они вместе гуляли, мастерили бумажных змеев, клеили макеты самолётов. Оксана смотрела на них и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Только иногда, перед сном, её охватывал страх: а если всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой?
Когда сыну было пять, всё оборвалось. Они с Витей поехали на дачу. Дорога — как дорога, вечер, начало сентября, листья уже пожелтели. Фура, встречная полоса, ливень. Удар, звон стекла и тишина. Только телефон зазвонил на следующее утро, когда она уже не знала, как держаться на ногах.
Она сначала не верила, потом кричала, потом просто сидела, глядя в одну точку. Год прошёл в сером тумане. Потом второй. Подруга Анжела таскала её по психологам, вытаскивала в парки, на выставки, уговаривала вернуться к жизни. Но жизнь — это когда что-то ждёшь, а она ничего больше не ждала.
Работу потеряла. Коллеги жалели, но кто будет держать в штате сотрудницу, которая не может даже общаться, не начав дрожать?
Анжела не сдавалась. Однажды, за чашкой кофе, она сказала:
— Послушай, Оксанка, ты ведь детей любишь и они тебя. Почему бы не попробовать быть няней? Хотя бы на пару часов в день. Ну просто ради общения.
Оксана посмотрела на неё так, будто та предложила ей полететь в космос.
— Я не смогу, — прошептала она. — Я сломаюсь.
— А ты попробуй. – сказала Анжела и прищурилась. — У меня есть одна клиентка и она ищет няню для сына. Мальчику пять лет.
Оксана побелела. Пять лет, это такой же возраст был у Артура.
Анжела мягко коснулась её руки:
— Он совсем другой, но ты можешь подарить ему тепло. И себе — что-то похожее на возвращение к жизни.
Оксана ничего не ответила, но ночью не могла уснуть. В голове крутилась мысль: может, хотя бы попробовать? Будильник всё равно зазвенел в семь, как по привычке. За окном шумели редкие машины, на асфальте лежали мокрые полосы после дождя, и всё вокруг будто напоминало: начинается что-то новое.
Она встала, умылась, долго стояла у шкафа, выбирая одежду. В итоге надела светло-серый кардиган, юбку до колена и тёплый шарф, который подарил ей когда-то Витя. Тот самый, с бежевыми разводами, немного поношенный, но почему-то самый родной.
Анжела приехала вовремя, бодрая и разговорчивая, как всегда.
— Ну что, ты готова? — улыбнулась она и кивнула в сторону улицы. — Не волнуйся, всё будет хорошо.
Оксана только кивнула. Говорить было трудно — в горле стоял ком. Всё внутри протестовало, будто она предаёт память о сыне. Но где-то на самом дне души шевелилась надежда: вдруг не всё потеряно.
Дом, в который они пришли, был современным, аккуратным, с чистыми подъездами и домофоном. Их встретила женщина лет тридцати пяти, с прямой осанкой и сдержанным лицом.
— Здравствуйте. Я Марина, — произнесла она. — Проходите, мой муж сейчас на созвоне, но он выйдет попозже.
Они прошли в просторную, светлую гостиную, где с первого взгляда всё говорило о порядке и достатке. Саша сидел на полу в углу комнаты и сосредоточенно собирал робота из конструктора. Ему было пять — это Оксана знала наверняка. И всё же сердце её дрогнуло: именно в пять лет она в последний раз держала за руку Артура.
— Это Оксана, няня, о которой я говорила, — обратилась Марина к сыну.
Мальчик молча поднял голову, посмотрел на Оксану внимательно, с той настороженностью, которая бывает у детей, привыкших к занятости взрослых.
— Привет, — мягко сказала Оксана, опускаясь рядом с ним на ковёр. — А что ты собираешь?
— Трансформера, — отозвался он, не отводя взгляда.
— Ух ты. А как его зовут? – С улыбкой спросила Оксана.
— Макс, — после паузы сказал он. — Он будет спасать других.
— Отлично, — кивнула она. — Значит, он герой?
Он пожал плечами.
— Может быть. Это зависит от того, кто его соберёт.
Оксана не ответила. Просто осталась рядом, подбирая нужные детали и передавая ему, не навязываясь. Через несколько минут Саша перестал коситься на неё, будто она была новой частью комнаты. Это был первый крошечный шаг к их сближению.
Когда вошёл отец, Саша уже сам показывал Оксане, как собирается голова трансформера.
— Добрый день, — сдержанно сказал он, пожимая руку. — Михаил. Я работаю в сфере консалтинга. Часто на удалёнке, но вечно в звонках, жена тоже загружена, поэтому нам важна помощь. Мы не ищем педагога — нам нужен просто человек, который будет рядом, поиграет, погуляет, накормит, — он говорил спокойно, даже отстранённо, но не грубо. — И, конечно, чтобы Саша чувствовал себя в безопасности.
— Я всё понимаю, — тихо ответила Оксана. — Я очень постараюсь.
В тот день она осталась до вечера. Гуляла с Сашей во дворе, читала ему книжку на диване, помогала строить очередной замок. Он сначала не лез в разговоры, но к обеду начал показывать ей свои любимые игрушки.
Марина пару раз заглядывала, смотрела из-за двери, ничего не говоря. Михаил вообще не вышел из кабинета.
Когда они прощались, Марина сказала:
— Нам с мужем нужно обсудить, но, по-моему, вы ему понравились. А это у нас редкость. Мы вам позвоним.
Анжела ехала с ней в метро и всё время улыбалась.
— Ну как тебе Саша?
Оксана смотрела в окно. Губы у неё дрожали, но она старалась не подавать виду.
— Он очень хороший и очень одинокий.
Через два дня ей позвонили.
— Хотим попробовать. Сначала по три часа в день и если всё будет в порядке — больше. Согласны?
— Согласна. — Сказала Оксана и даже не задумывалась.
Так в её жизнь снова вернулся детский голос, шаги по коридору, маленькие ладошки, рисунки, и рассыпанные игрушки. Это была не замена Артуру. Это было другое, новое и так ей необходимое.
Оксана почти не замечала, как пролетали дни. В какой-то момент три часа в день превратились в полный день, потом в пять раз в неделю, а спустя ещё немного — и вовсе в полную занятость. Она больше не считала часы – всё, что происходило в её жизни, теперь вращалось вокруг Саши.
Он был умным, немного застенчивым, но с характером. Мог вдруг рассердиться и убежать в комнату, захлопнуть дверь, но потом робко выглядывал, держа в руке машинку или книжку, словно так просил прощения. А мог и прийти сам, положить голову на колени и молчать, пока его гладили по волосам.
Сначала он называл её по имени. Просто — Оксана. Потом — тётя Оксана. А потом однажды ночью, когда ей пришлось остаться, потому что родители задерживались в командировке, он разбудил её посреди ночи:
— Мам… — прошептал он, стоя у кровати, зажав в руках своего трансформера. — Ой, я ошибся…
Она не стала поправлять, а просто обняла его и укутала одеялом. Больше она не слышала этого слова, но в глазах его каждый раз видела то же самое — детскую преданность, слепую веру, привязанность, почти родство.
Прошло три года. Саше исполнилось восемь. Он уже ходил в школу, и Оксана водила его туда, встречала, делала с ним уроки, слушала рассказы о друзьях, врагах, контрольных и учительнице, которая «иногда как волшебница, а иногда как злая фея».
Отношения с родителями Саши оставались прежними — доброжелательные, но формальные. Они благодарили, иногда покупали ей подарки к праздникам, оставляли деньги на карманные расходы Саше и на продукты. Они были добрые, не злые, но будто жили параллельно.
Однажды зимой, когда за окном валил снег, Саша спросил:
— А если я вырасту, ты всё равно будешь рядом?
— Конечно, — улыбнулась Оксана.
— А ты будешь со мной жить? – Снова спросил он.
— Только если ты захочешь. – С улыбкой ответила она.
— А ты же не моя настоящая мама, да? – Глядя прямо в глаза, снова задал вопрос Саша.
Оксана замерла, но он продолжил:
— Просто ты — как будто мама, но не совсем. Но мне всё равно.
Она прижала его к себе и прошептала:
— Мне тоже всё равно. Я тебя люблю, очень сильно.
Весна того года началась рано. В апреле уже распустились деревья, птицы кричали как безумные, солнце стояло высоко. Оксана готовила Саше обед, когда ей позвонили из школы. Голос секретаря был напряжённый:
— Простите, вы могли бы приехать? Мы не можем дозвониться до родителей Саши.
Оказалось, что Сашу немного подтолкнули на перемене, он неудачно упал и ушиб локоть. Ничего серьёзного, но нужна была подпись взрослого для записи к врачу. Оксана примчалась первой. Врач, осмотрев Сашу, сказал, что ушиб лёгкий, но наложил фиксирующую повязку. Оксана поцеловала мальчика в макушку, обняла, а потом спросила в приёмной:
— Почему не смогли дозвониться до родителей?
— Там просто… — женщина замялась, — вам никто не звонил?
— Нет. — Коротко ответила Оксана.
— Они сегодня утром попали в аварию. Мы ничего не знаем точно, только слышали от медиков. Я думала, вы в курсе…
Оксана застыла. У неё в ушах зазвенело. Она схватила Сашу за руку, не помня, как вышла на улицу. Позвонила на оба номера – никто не отвечал. Позвонила Анжеле и та узнала, в какую больницу увезли пострадавших.
Через час она стояла в приёмном покое, а ещё через пятнадцать минут ей сообщили:
— Сожалеем. Оба скончались. Водитель грузовика не справился с управлением. Это было лобовое столкновение.
В ту ночь она не спала. Саша заснул у неё дома, прижавшись к ней. Она смотрела на него, гладя по волосам. Как сказать ему? Что сказать? Когда лучше рассказать?
Наутро она позвонила в органы опеки. Там уже знали, что мальчик остался один. Начались визиты, документы, справки. Всё официально, всё холодно и строго. Они не верили, что она — просто няня. Они считали, что она хочет квартиру и деньги.
— Вы ему не родственница, — говорили ей.
— Я ему — больше, — отвечала она. — Я ему — всё.
Понадобились недели, чтобы доказать это. Месяцы, чтобы собрать нужные бумаги. Тонны нервов и усилий. Но она не отступила, она не могла отступить.
И вот, спустя почти год, она снова зашла в квартиру. Уже в свою, с Сашей за руку.
Он огляделся, потом медленно обошёл кухню, коридор, комнату и остановился у окна.
— Мы теперь здесь будем жить? – Спросил он.
— Да, здесь теперь будет твой дом. – Спокойно ответила Оксана.
— А ты? Ты тоже тут будешь? – Глядя прямо в глаза, спросил Саша.
— Я с тобой буду всегда, теперь мы вместе навсегда. – Немного улыбаясь, отвечала Оксана.
Он немного подумал, потом спросил:
— А ты теперь мне мама?
Она села на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.
— Почти мама, но я буду любить тебя всегда, как настоящая. А может, даже сильнее.
Он обнял её за шею.
— Тогда и я буду тебя любить, как маму.
Оксана почувствовала, как наворачиваются слёзы, но она сдержалась. Потому что теперь у неё был смысл. И у него — тоже.
Жизнь с Сашей под одной крышей поначалу была непривычной. Не как раньше — когда она приходила утром и уходила вечером, когда были правила и границы, заданные другими взрослыми. Теперь она стала тем взрослым, от которого зависело всё: что он ест, что надевает в школу, как делает уроки, когда ложится спать. И больше не было расписания, где указано «приход няни» и «уход няни». Теперь всё стало «вместе».
Первое время Саша много молчал. В школе он держался молодцом, а дома становился тихим, осторожным, будто боялся что-то испортить. Он редко жаловался, не капризничал, сам складывал вещи, убирал игрушки, будто всё время доказывал, что его можно оставить, что он не помешает.
Оксана видела это и не торопила. Она просто была рядом — ненавязчиво, но постоянно. Она спрашивала, как день, что понравилось, с кем разговаривал, кто дал яблоко на обеде. И каждый день обязательно — обнимала просто так, без повода, чтобы показать: любовь не требует доказательств.
Она оформила ему отдельную комнату — светлую, с полками для книг, с письменным столом и кроватью под одеялом с самолётами. Он сначала сказал, что хочет спать с ней. Но она объяснила, что у него должен быть свой угол, своё пространство, своя территория, где он — главный. Он согласился, но ещё недели две по ночам приходил к ней, клал голову на подушку рядом и засыпал, уткнувшись в её плечо. Она не отказывала. Она ждала, когда он сам почувствует, что уже не боится темноты и одиночества.
Со временем он начал смеяться чаще. Её квартира наполнялась его голосом, фразами вроде «Смотри, какое у меня получилось солнце!» или «А мы на физкультуре бегали, как гепарды!». Она запоминала каждый звук — словно боялась, что может когда-нибудь снова стать слишком тихо.
Через год у Саши появилась подруга. А потом — четвёрка по математике, которую он переживал как трагедию. Потом — сбитые коленки, рисунок, занявший третье место на конкурсе, и новая учительница, которая «пахнет какао». Жизнь шла своим чередом.
Оксана иногда ловила себя на мысли, что уже не считает годы. Не думает больше о дате той аварии. Не просыпается в холодном поту от мыслей о прошлом. Артур был с ней — навсегда, в памяти, в сердце. Но теперь рядом был Саша — живой, тёплый, с растрёпанными волосами и привычкой пить какао с мёдом. И она снова была нужна.
Иногда к ним приходили из опеки. Спрашивали, как идут дела, предлагали помощь. Она честно отвечала, что у них всё хорошо. Саша говорил им:
— У меня теперь мама. Почти мама, но зато настоящая.
Однажды весной, когда солнце заливало подоконник, а из окна доносились звуки чьей-то игры на гармошке, Саша спросил:
— А у меня когда-нибудь будет папа?
Вопрос застал её врасплох. Она отложила чашку, посмотрела на него.
— А ты хотел бы?
Он пожал плечами.
— Ну, если он будет добрый и будет с тобой, тогда да.
Оксана улыбнулась.
— Ну что ж. Посмотрим, что там приготовила для нас жизнь. Но есть папа или нет папы — мы с тобой уже настоящая семья. Правда?
Саша обнял её.
— Правда. Потому что ты моя, а я твой.
Вечером того же дня они шли по улице, держась за руки. Это был обычный день, обычные шаги, но в этом было всё — принятие, доверие, благодарность и любовь, которую не выбираешь, а просто принимаешь как дар.
Оксана не знала, что будет дальше. Не знала, найдёт ли она ещё любовь, удастся ли когда-нибудь снова построить отношения, обретёт ли рядом взрослого мужчину. Но она точно знала одно — она уже не одна. Она снова живёт и больше не боится тишины.
Аудиоистория тут.
Читать все рассказы из жизни людей.
История для сайта rasskazer.ru